Николай Степанович Гумилёв — русский поэт Серебряного века, создатель школы акмеизма, прозаик. Первый муж Анны Ахматовой, отец Льва Гумилёва. Совершил две экспедиции по восточной и северо-восточной Африке в 1909 и 1913 годах. Был расстрелян 26 августа 1921 года по сфабрикованному обвинению в участии в антисоветском заговоре «Петроградской боевой организации Таганцева» (одно из первых дел после революции 1917 года, когда массовому расстрелу подверглись представители научной и творческой интеллигенции). Посмертно реабилитирован в 1992 году. Место расстрела и захоронения до сих пор неизвестно. Распространены несколько версий. Согласно одной из них, Гумилёв был расстрелян в Бернгардовке, в долине реки Лубьи (микрорайон г. Всеволожск).

― Гумилёв для Вас – в первую очередь кто: мятежник и белогвардейский офицер или поэт? Или и тот, и другой одновременно?

― Гумилёв для меня прежде всего поэт, основатель школы акмеизма, воин, дважды Георгиевский кавалер, путешественник. Ещё когда я только начал изучать его историю, то поймал себя на мысли, что, несмотря на разные временные периоды, у нас с ним в судьбе есть много общего. У него была своя война, у меня своя; у него своё творчество (поэзия), у меня своё (музейное дело); у него – путешествия в Африку, у меня — гидроархеологические и этнографические экспедиции. В Африке мне тоже удалось побывать несколько раз.

Николай Степанович Гумилёв стал частью моей жизни в 2012 году, когда заместитель главного редактора газеты «Всеволожские вести» Нина Николаевна Устичёва предложила мне заняться созданием мемориала поэту. Интересно, что, когда я первый раз приехал делать обмеры для будущего памятника, шёл дождь. Я вышел из машины, начал работать, дождь прекратился, и выглянуло солнышко. Я закончил, сел в машину, развернулся. Снова начался дождь. В общем… я для себя посчитал это хорошим знаком. И в ту ночь я придумал мемориал.

Обсуждая с настоятелем храма святых равноапостольных Константина и Елены некие юридические вопросы, я в перерыве предложил ему установить на территории церкви мемориал Н. С. Гумилёва, предложил место. Иерей Дионисий (Д. Д. Бунцов) сразу же согласился. А через несколько дней он сообщил мне о разговоре с епископом Выборгским и Приозерским Игнатием, который одобрил начинание.

У меня словно крылья выросли, я помчался на завод ООО «Нэнси», где занимаются изготовлением памятников, рассказать о задумках. Там идею одобрили, обещали помочь с проектом. У меня, честно говоря, первая идея была очень лаконичная: вот эта глыба, и на ней подпись Гумилева — всё. Но епископ Игнатий предложил расширить. Николай Гумилёв был человеком верующим, православным, поэтому нужен крест. Ниже его портрет, затем четверостишье, которое он сам отобрал и, наконец, факсимиле.

— Как проходили организационные мероприятия?

Самым сложным было найти деньги: ящички для сбора пожертвований в храме денег не принесли. Помогла сильно Вера Алексеевна Туманова, главный редактор «Всеволожских Вестей. Она обходила депутатов, рассылала письма, была на приёме у главы района, кое-что изыскала в газете. Она-то и посоветовала: «Давай, я тебя познакомлю с Ириной Григорьевной Дрозденко, поговорим с ней». И вот мы с ней поговорили с Ириной Григорьевной, которая руководила «Мультицентром социальной и трудовой интеграции» для людей с ограниченными возможностями. Выслушав нас, Ирина Григорьевна сказала, что поможет, но ей нужны подтверждающие документы. Я несколько дней занимался их сбором, предоставил все необходимые копии. Половину необходимой суммы она нам предоставила.

Когда плиты были установлены, настала очередь ландшафтных работ. Созвонился с вдовой бывшего главного архитектора района Нионилой Алексеевной Акопян, руководителем организации «Всевсад». Мы с ней встретились здесь, у храма. Рассказал о мемориале, трудностях по его созданию, разговоре с её покойным супругом, который в своё время поддержал мою идею увековечить имя Гумилёва. Она сказала, что поможет: «Эдуард бы мне сказал – если можешь помочь, помоги». Ниолина Алексеевна привезла рабочих, привезла туи, все это они посадили за «спасибо».

Сергей Симонюков убеждён, что Гумилёв был расстрелян в этих местах. И хотя историки склоняются к другим версиям, какая разница? Ведь главное ― та самая память, напоминание, которые и появляются благодаря таким, как наш герой.